Кувшин и девушка, вода журчит,
Чистейшая, она в жару хранит
Прохладу талых вод с далёких гор,
Её так много утекло с тех пор,
Как девушка-горянка в тихий зной
Сюда спустилась по горе крутой:
Спешила к милому,
Вдруг птица пролетела…
И что-то крикнула…
И вмиг окаменела
От горя стылого
Горянка молодая
Так и застыла на века, не оживая…
Ин-Ин-Сурет, красавицу так звали,
Милее девушки найти едва ли
Могли в окрестности в те давние года:
Красива и умна, и молода!
Она понравилась спесивому владыке
Тубали –Каину. Сады все и арыки,
Гурты скота и даже берег моря
Ему принадлежали… Вряд ли спорить
С ним кто посмел в то время, но она,
Кто, словно серна дикая стройна,
Сказала: «Нет! Я пастуха люблю!
Он –для меня, я –для него живу!
Люблю его сильнее самой смерти,
Хоть беден он как чистый вольный ветер!»
Рассвирепел старик, под стражу заключил
Он деву гордую… Пастух освободил
Любимую! От воинов бежали,
Присели отдохнуть, под зноем исстрадались
И девушка кувшин взяла и к роднику пошла,
Задумалась у родника беглянка…
Вдруг слышит птицы крик:
«Ты поспеши, красавица-смуглянка!
Любимый твой зарублен ханской стражей!»
И повернуться не успела даже,
Окаменев от горя Ин-Сурет…
С тех пор прошло уже немало лет,
Ей дали имя новое – Наташа…
Ну, а вода бежит чистейшая, всё та же!
Нет холоднее родника окрест
И геленджикских горячей невест!
